Vestri tergum est albus

Помни, автор, обильная метафора — убийца текста.

Метафора крайне редко бывает к месту, кроме как в анекдотах про Ходжу Насреддина: «О солнцеподобный, походкой сходный с жеребцом аравийским, голосом подобный льву…», и так далее.

Текст, нафаршированный метафорами мгновенно выдает отличницу, которой восхищались деревенские учителя русского и литературы. Тем то нравились к месту расставленные запятые в килотонных деепричастных оборотах. А вся прочая развесистая джигурда впечатляла словарным запасом автора, на который реальному читателю пофиг, он этих словес не понимает, и до конца длинные фразы не дочитывает.

Вот пишет Ерофеев: «А она — подошла к столу и выпила, залпом, ещё сто пятьдесят, ибо она была совершенна, а совершенству нет предела.» Тут и образ, и амплификация, и понятно все.

Сама по себе метафора может и не ужас-ужас, но орудовать ей надо аккуратно. Метафора для автора – что огнемет для ремонтника, эффективно, но стремно, крантик нужно держать прикрытым. В «Песни песней» сказано: 

Округление бедр твоих как ожерелье,

дело рук искусного художника;

живот твой — круглая чаша,

в которой не истощается ароматное

вино…

Строили лейку с Саидом, Сагером и тайцами, промеж египетской границы и полигонов. Работа знакомая, достаточно монотонная, лейка новая, из коробочки, и немного усыпляет. И иногда у меня от этих медитаций с гайковертом проскакивают флешбэки, как у Хлудова в «Беге», или у героя Михалкова в «Свой среди чужих, чужой среди своих». И всегда в них мой идеальный Петербург. Стоишь себе, прислонившись к колесу трактора, пока тайцы болты наживляют, и грезишь. Иногда картинками из взаправдашнего, иногда какими-то воображаемыми, но возможными образами.

Сегодня вспомнилось, как встречали белую ночь некоего нулевого года я, Юшин и Альфия. Развели мосты, и вроде на Синопской набережной взошли на борт разливанного поплавка. А там гуляли выпуск свежеиспеченные флотские лейтенанты со своими пергидрольными кучерявыми, в кителях наплечи и фуражках набекрень, чтоб не смять налаченную челку. И лейтенантам хотелось плясать под какой-то драм-энд-бейс, но кортик, кортик-то мешает. И выплясывали юные и очень нетрезвые офицеры флота кружком, и с кортиками в зубах. А мы стояли, и смотрели на проводку, и тоже что-то выпивали, и ветер гулял в волосах. 

А потом выныриваешь из этого, немолодой, красномордый и бритый наголо мужик. Одной ногой в Негеве, другой на Синае, в компании двух бедуинов, двух тракторов и трех тайцев, и сам себе не веришь. Не то, чтоб сожалеешь, или ностальгируешь, но хочется по-хлудовски во все легкие гаркнуть: «Есаул!» И сразу весь цирк засох и стих, и лошади остановились.

Что-то нет у меня настоящих текстов для ЖЖ. Все каким-то твитом и морзяночкой.

1* Вчера подъезжаю к суперу прикупить чего к шабату. На входе в магазин меня атакует тетенька, с виду русская, но на иврите говорит без очевидного акцента. Сует мне увесистый том, и сообщает, что это очень нужная книга, особенно в нашем небезопасном районе, нужно, чтоб была в каждом доме. Том великоват для телефонного справочника, на обложке ничего не написано, какие-то узорчики, издано солидно.
Мне вроде как ни к чему, я любезно отказываюсь, говорю, что мне достаточно телефона с приложением командования службы тыла. Она напирает — это вообще не про то, просто если эта книга в доме, то будет и удача, и т.д. Я говорю, что не умею читать. Она заявляет, что и не надо, нужно только держать книгу в доме, и будет мне счастье. Ну нет, отвечаю, так это не работает, а вдруг я открою дверь Сатане? Тетка чует, что со мной трудно и отваливает.
Мальчик в кипе, который рядом продает цветы, катается со смеху, это, мол, ты здорово придумал, что читать не умеешь, надо было и мне так сказать, а то еле отбился от нее. Я замечаю, что действительно очень плохо читаю на иврите. А он говорит: книжка-то на английском.

В Путивле на забрале
Ярославны завывали.
Выли,
Ныли:
Цвет — синь,
Рюмка бзынь,
По столу течет мартинь.
Ты, товарищ, лучше вынь,
Из-за пазухи свой нож,
И на стол его ложь.
Нет, не ложь, ложи,
Чтобы жить не по лжи.
Если летчик — Ли Си Цын,
Писатель — Сол же НицЫн.
Частушка — блюз,
Певец — Боян,
Поет шансон
«Централ-Пхеньян»

Копирую сюда, чтобы не потерять. При всей дохлости ЖЖ, в качестве блог-платформы, относительно логоцентричной, он еще годен.

1. Отпрыску захотелось дизельпанка. Ну это понятно, это – «Безумный Макс». Начали вчера с первого, оригинального 79-года, про странную Австралию. Очень синефильское зреливо, пре-тарантиниты. Сегодня прошлись по классике «Воин Дороги». Завтра не будет. Эта новая версия расписная совершенно ужасна.

Однако о «воине дороги». Только сегодня подумал, что пока Мел Гибсон таскает под стрелами панкующих гомосеков-позеров цистерну с песком, остальная публика, значит, сперла весь свой нефтяной заводик на общественном транспорте и в личных авто. Натурально, вынесли через проходную в грелках. Всюду наши люди. 

2. Барышня, вы что за прелесть!
Вас позвольте поапрелить...
Барин, бросьте канителить,
Девке голову кружить.
Нет желанья траливалить,
Разве только пофевралить,
Стужной вьюгой скарнавалить,
Полюбить, застыть, забыть...

3. Прочел какую-то джигурду про "сто привычек, из-за которых вы нищий". Нет ни одной. Но есть вопрос: а хули?